Нат понимал, что они не смогут догнать лошадь, и все же ощутил страх при мысли, что их могут настичь. Он столько слышал о зверствах индейцев, о том, как те забивают пленных до смерти, подвергают ужасным пыткам. Ему вспомнилась история, которую однажды рассказал Шекспир, — о черноногом, пойманном воинами другого племени. Индейцы повалили пленника на землю и крепко держали его, пока один из них вспарывал ему живот и вырывал внутренности. Если верить Шекспиру, черноногий всего лишь тихо застонал. Нат сомневался, что смог бы проявить такую же стойкость.

Бросив быстрый взгляд вправо, Кинг увидел, что оттуда тоже бегут индейцы. Он пригнулся как можно ниже на случай, если блады пустят в ход ружья и луки… И правильно сделал.

Мгновением позже над головой просвистела стрела и воткнулась в землю в ярде от него. Нат видел только холм впереди и думал лишь о том, как поскорее туда добраться. Он словно слился с лошадью, крепко сжимая в левой руке поводья, в правой — «хоукен», и все время держался рядом с Шекспиром. Остальные трапперы растянулись в линию, кроме тощего Ятиса, который скакал далеко впереди всех. Дико завывая, индейцы изо всех сил бежали за всадниками, но все еще оставались позади.

Нат почувствовал прилив бодрости: как только трапперы перевалят через холм, опасность останется позади. Мимо просвистели еще несколько стрел и пуль. Индейцы стреляли на бегу, к тому же их мушкеты и гладкоствольные кремневые ружья, выменянные у торговцев, сильно уступали нарезным карабинам трапперов, так что никто не был ранен.

До холма оставалось уже совсем немного, все меньше и меньше стрел втыкалось в землю вокруг.

— Похоже, у дикарей не вышло заполучить наши скальпы! — обрадованно прокричал Бэннон.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — заметил Шекспир.

— Чего нам теперь бояться?

Нат улыбнулся про себя. Там, в роще, его обдал холодок приближающейся смерти, но теперь теплое солнце грело ему спину, и он уже радовался спасению, потому как они были почти у цели.

Жизнь опять казалась прекрасной; молодой Кинг мог снова наслаждаться ею и не сомневаться, что скоро обнимет свою Уинону.

Ятис, оглянувшись на индейцев, уже издевательски смеялся, пустив своего коня галопом. Он намного раньше других достиг полого склона холма, взлетел на его вершину и… Нат не поверил своим глазам! Только что траппер был на виду, как вдруг вместе со своим гнедым исчез!

Кинг обменялся пораженным взглядом с остальными, и все замедлили ход, осторожно поднимаясь вверх по склону. Только добравшись до вершины, Нат понял, что случилось, и к нему тут же вернулось предчувствие близкой гибели. Он увидел глубокий овраг, на дне которого, посреди валунов, лежали недвижимы траппер и его лошадь.

Нат оглянулся на индейцев.

Рассыпавшись по полю, они бежали к ним все так же быстро, словно знали об овраге. Знали, что белые угодили в ловушку.

ГЛАВА 13

— Дадим-ка по ним залп, чтобы притормозили! — взревел Шекспир, поворачивая лошадь.

Он прицелился и выстрелил, карабин, грохнув, выбросил облачко дыма. Один из индейцев выронил лук и упал на спину.

Нат тоже вскинул «хоукен», взял на мушку первого попавшего воина, задержал дыхание и выстрелил. Индеец выронил мушкет, схватился за грудь и упал. Слева и справа стреляли трапперы, и еще несколько индейцев рухнули на землю.

— На запад! — приказал Шекспир и первым пустил лошадь вскачь.

— А как же Ятис? — напомнил Бэннон.

— Сейчас мы ничем не можем ему помочь, — ответил Шекспир. — Надо спасать собственные скальпы!

Они поскакали по краю обрыва, направляясь к лесу, где можно было затеряться среди деревьев. Нат оглянулся через плечо и увидел, что индейцы прекратили погоню, чтобы заняться своими ранеными и убитыми. Но эта передышка, скорее всего, не будет долгой: некоторые блады энергичными жестами уже убеждали соплеменников продолжать преследование.

Шекспир скакал во главе отряда, отлично управляя лошадью. Они, казалось, стали единым целым; длинные седые волосы траппера развевались по ветру.

«Удастся ли нам уйти от погони? — переживал Нат. — Сумеем ли мы добраться до спасительных деревьев прежде, чем блады перережут нам путь?»

Он подумал о бедном Ятисе и его гнедом, оставшихся лежать на дне оврага, и нахмурился. Ему не нравилось, что пришлось бросить товарища, может быть еще живого или тяжело раненного, но Шекспир был прав: сейчас они ничего не могли для него сделать.

Индейцы, которые были ближе к лесу, бросились наперерез беглецам; один из воинов, высокий и длинноногий, легко обогнал соплеменников и уже приближался к всадникам.

Как жаль, что Нату не хватило времени перезарядить «хоукен»!

Некоторые из бладов уже приблизились к лесу, поскольку у них была возможность срезать путь. Конечно, пешему не сравниться во всадником, но, поскольку индейцы выбрали более короткую дорогу, гонка шла не на жизнь, а на смерть. Слава богу, что у Ната за поясом оставалось два заряженных пистолета!

Снова дождем посыпались стрелы.

Услышав крик одного из трапперов, Нат оглянулся и увидел, как тот рухнул с коня — стрела вонзилась в голову. Кинг вспомнил один индейский трюк и свесился на бок лошади. Теперь в него почти невозможно было попасть, однако индейцы вполне могли подстрелить кобылу.

Прошло еще несколько напряженных минут, каждая из которых казалась вечностью. Отчаянная гонка продолжалась; лес был уже недалеко, овраг сузился футов до пятнадцати, но склоны его оставались слишком крутыми, чтобы по ним можно было спуститься. На дне оврага здесь и там виднелись большие валуны, очевидно смытые сюда проливными дождями.

Нат вгляделся в то место, где овраг исчезал в лесу: деревья там подступали к краям так близко, что скакать вплотную к оврагу было бы невозможно. ,

Шекспир почти достиг леса, но самый быстроногий индеец был уже там. В левой руке блад держал легкий лук; вот он выдернул другой рукой стрелу из колчана и остановился, чтобы прицелиться.

Из-за шеи кобылы Нат видел, как воин натянул тетиву. Один из трапперов выхватил пистолет, выстрелил в него, но промахнулся.

Медленно, почти лениво индеец прицелился, и Нат с ужасом понял, что целится он в его кобылу! Если под ним сейчас подстрелят лошадь, и она и всадник могут рухнуть в овраг. Надо что-то предпринять, и немедленно! Натаниэль выпрямился в седле и выхватил из-за пояса пистолет, но тут же понял, что не успеет.

Воин выпустил стрелу.

Нат мгновенно отреагировал, снова повиснув у лошади на боку. Но сделал это чересчур резко, рванув поводья. Кобыла, как всегда, послушалась узды, и, прежде чем юноша успел исправить ошибку, лошадь свернула в сторону, к краю оврага.

Нат выпрямился, поняв, что сейчас произойдет. Казалось, спасения нет, и он уже мысленно видел себя и лошадь искалеченными на дне оврага. Но кобыла вытянула передние ноги, подогнула задние, осела на зад и, запрокинув голову, в тучах пыли заскользила по крутому склону.

Каждое мгновение Нат боялся, что животное не удержит равновесия и рухнет в овраг головой вниз. Он откинулся в седле и изо всех сил натянул поводья, стараясь замедлить спуск.

Но ниже по склону торчал огромный валун, и они сползали прямо на него!

«В сторону! — мысленно завопил Нат. — Скорее в сторону!!!»

Он неистово тянул поводья, пытаясь направить кобылу влево, но лошадь ничего не могла поделать — теперь и она, и всадник зависели от инерции. Нат только уперся мокасинами в стремена, чтобы не вывалиться из седла, и уповал на волю случая.

Откуда-то сверху донесся злорадный крик. Индеец! Нат совершенно забыл об этой напасти, — было не до этого, а теперь он порадовался, что лошадь вздымает столько пыли. Если бы воин сумел как следует прицелиться, без сомнения, всадил бы стрелу ему в спину.

Поскорей бы достигнуть дна оврага!

И вот наконец в лавине сыплющейся грязи и мелкого песка кобыла остановилась и взметнулась на ноги.